В соответствии с изменениями, внесенными в Закон о несостоятельности два года назад, поставщик (кредитор) имеет право инициировать процедуру несостоятельности через 60 дней после задержки платежа. Кредиторы в этом отношении выигрывают – у них появляется возможность сразу взыскать задолженность. Должники оказываются в невыгодном положении.

В период пандемии это особенно проявилось в секторах, которые на длительный период приостановили свою деятельность. У них появились просроченные долги и задержки по выплатам кредитов. И в этой ситуации все зависело от понимания противоположной стороны.

Старый закон четко определял: если предприятие закончило год с отрицательным капиталом, руководство обязано было собрать учредителей и принять решение об его пополнении с целью покрытия убытков, либо самостоятельно инициировать процедуру несостоятельности. Сейчас этот момент может наступить в любой период года. Определить и зафиксировать его сложно.

Поставщики (кредиторы) имеют право инициировать процедуру несостоятельности, но должны уведомить об этом должника. В законодательстве эта процедура, на первый взгляд, четко прописана, но практика показывает иное. Нередко суд принимает решение об ее начале без соответствующего уведомления. В этом случае все долги, сформированные после даты инициирования процедуры несостоятельности, автоматически влекут за собой субсидиарную ответственность органов управления предприятия. В первую очередь, руководителя и главного бухгалтера, и в меньшей степени - учредителей. В связи с этим возникает неясность, до какого момента происходящее может расцениваться как предпринимательские риски, и с какого руководство предприятия несет субсидиарную ответственность.

Кроме того, при инициировании процедуры несостоятельности и назначении ликвидатора на предприятии в обязательном порядке проводится налоговая проверка. «Если у руководства предприятия нет возможности представить все необходимые документы, налоговики осуществляют ее с помощью косвенных методов определения налогооблагаемой базы, - говорит Антон Гончарук, аудитор PFBC-Privat SRL. - Это предполагает расчет налогового обязательства, исходя из максимальных значений по доходам, согласно декларациям, и полное непринятие всех расходов. Соответственно, начисление налогов по таким проверкам выливается в крупные суммы».

«При аудиторской проверке усложняется процесс оценки непрерывности деятельности предприятия, что также влияет на объем выполняемых аудитором процедур, - дополняет аудитор Ata Consult Владимир Мельник. – Кроме того, существуют чисто технические проблемы информационной системы ГНС, связанные с идентификацией ответственного лица (главного бухгалтера) на предприятиях, объявленных в процедуре несостоятельности, когда услуги бухучета им предоставляют специализированные компании по аутсорсингу».

В целом же на предприятиях в процедуре несостоятельности главный бухгалтер наравне с директором несет субсидиарную ответственность по долгам, что, на взгляд специалистов, экономически нелогично. «С одной стороны, администратор имеет право управлять счетами в полном объеме без ведома бухгалтера, и совершать транзакции, которые считает необходимыми. С другой, подписывать любые документы, - говорит Антон Гончарук. - Бухгалтер, будучи лишь техническим исполнителем, отражающим решения руководства в учете, отвечает за операции, которые априори не может контролировать. Хотя он не является экспертом, оценивающим эффективность экономических сделок. Это обязанность руководителя. Поэтому принимать решение об эффективности сделки и возможном банкротстве в результате ее осуществления не в его компетенции».

Аудитор отмечает, что при возникновении судебных разбирательств этот риск сохраняется в течение трех лет. Даже если бухгалтера нет на месте, срок давности, отпущенный законом, позволяет привлечь его к ответственности. Судебные заседания по таким вопросам тянутся по 2-3 года. И правоприменительная практика в этих случаях не единообразна. Разные суды принимают разные решения, что лишь подтверждает нечеткость законодательства.

«На малых предприятиях директор чаще всего имеет право подписи и сам принимает решения, - продолжает он. – В крупных компаниях промежуточным звеном является финансовый директор, который определяет платежи, их график и направление. Но претензии, как правило, предъявляются не к нему, а к бухгалтеру. Финансовый директор тоже имеет право подписи. Но у нас его применяют, скорее, как резервный вариант. Основные подписи на документах ставят либо директор, либо главный бухгалтер. Такова практика».

Решением в данной ситуации могла бы быть, во-первых, адаптация процесса несостоятельности к новой пост-ковидной реальности. И наиболее правильной со стороны государства была бы упреждающая реакция, подчеркивают эксперты. Учитывая, что процесс восстановления экономики займет какое-то время, процедуру несостоятельности можно было бы изменить, чтобы избежать ее массового применения к секторам, пострадавшим в результате внедрения ограничительных мер.

Во-вторых, необходимо скорректировать положения о субсидиарной ответственности главного бухгалтера, так как на практике он не является лицом, принимающим решения относительно управления финансами предприятия.